Нобуо Танака, бывший Исполнительный директор Международного энергетического агентства (МЭА), модератор дискуссии: Ну что ж, дамы и господа, к нам присоединился господин Сечин, давайте начинать нашу сессию. Большое спасибо за участие! Поскольку здесь собралась достаточно представительная группа докладчиков для обсуждения нефтяного рынка, можно, наверное, сказать, что наша сессия – одна из самых важных среди тех, которые проходят на Петербургском экономическом форуме. Меня зовут Нобуо Танака, я буду модератором. Я работал в Париже в Международном энергетическом агентстве, и тогда, будучи исполнительным директором, я всячески старался избегать комментариев на тему изменений цен на нефть. Сегодня эта тема настолько интересна, что я не могу не отметить: резкие снижения цен на нефть вызывают у всех серьезную озабоченность. С другой стороны, волатильность уже стала повседневным фактором нашей жизни. Как же нам выживать в текущей ситуации? На это мы сегодня обратим наше внимание. Обзоры рынка нам говорят, что три основные страны, добывающие нефть, – это Соединённые Штаты, Россия и Саудовская Аравия. Добыча в этих трех странах исторически высока. Потому ли это, что цена на нефть очень низкая, или же здесь и кроется причина того, что цены снижаются? Как бы то ни было, мы живем в очень интересное время. Но гораздо больше я озабочен тем фактом, что эти крупнейшие нефтедобывающие страны в некотором смысле прямо или косвенно вовлечены в военные действия. То есть это очень крупный геополитический риск, о котором мы должны беспокоиться. Здесь собрались спикеры, являющиеся очень важными представителями разных стран мира. Мы постараемся обсудить и понять, куда мы движемся, как нам с этим жить и какова политика в энергетической области, в особенности, политика Российской Федерации. И я бы хотел попросить Игоря Сечина, главу «Роснефти», как хозяина этой сессии, выступить с презентацией и рассказать нам о том, как он воспринимает сегодняшний рынок нефти. Пожалуйста, господин Сечин.

Доклад Председателя Правления ОАО «НК «Роснефть» И.И. Сечина на Саммите глав энергетических компаний

Нобуо Танака: Спасибо большое, господин Сечин, за очень подробный анализ текущей ситуации, сложившейся на рынке. И за то, что вы поделились с нами множеством интересных аргументов.

Я хочу обратиться ко всем нашим участникам. Хочу, может быть, перефразировать некоторые вопросы, которые поднял господин Сечин. Например, поговорить о том, почему так резко снизились цены, как это повлияло на инвестиции, а также то, куда мы движемся в ценовом смысле. В особенности, хочу спросить руководителей международных корпораций, какова их стратегия в отношении России? Ведь это, безусловно, представляет базовый интерес. Я, например, очень заинтересован выслушать их комментарии как бизнесменов. Давайте начнем с Боба Дадли из BP. Господин Сечин высказал озабоченность в отношении того, что низкие цены на нефть, безусловно, не будут способствовать будущим инвестициям и окажут влияние на будущие мощности. Мы знаем, что у BP имеется длительная история сотрудничества с российскими компаниями и, как сказал господин Сечин, стратегия совмещения усилий и разделения рисков. Скажите, куда Вы движетесь, в каком направлении?

Роберт Дадли, Главный исполнительный директор BP: Большое спасибо, господин Танака! И большое спасибо, Игорь Иванович, за то, что вы так замечательно и подробно обрисовали текущую ситуацию, задав, тем самым, основу для нашей дискуссии.

Действительно, в это трудно поверить, что еще 19 июня прошлого года цена на нефть была 115 долларов за баррель, а сегодня она уже 63 доллара. Я бы сказал, что это, безусловно, серьезное смещение отрасли за короткий период времени. Все мы, и представители отрасли, и представители правительств за последние четыре года привыкли к тому, что 100 долларов за баррель – это новая норма. Все стали полагать, что в таком мире мы останемся навсегда. Но мы забыли, что это всего лишь сырье, такое же, как чугун, как медь. Росла структура затрат, возрастало налоговое бремя, и показатели отдачи от инвестиций для нефтегазовых компаний при цене в 100 долларов за баррель не сильно отличались от тех показателей в прошлом, когда цена составляла 20 и 10 долларов за баррель. Поэтому мы сейчас переживаем период резкого шока в отрасли.

Конечно, мы переживали такое и раньше. Мы знаем, как очень быстро адаптироваться к таким условиям с точки зрения структуры затрат, работы с подрядчиками и даже налоговой системы, которая очень быстро развивается. Но, как отметил Игорь Иванович, 1,5 трлн долларов покупательской способности за один год перемещается со стороны производителя в сторону потребителя. И это действительно замечательно для Китая, Индии, Индонезии, это хорошо для таких стран, как Египет, может быть, даже для Европы. И это хорошо, например, для Соединенных Штатов, Канады. Но это очень болезненно для тех, кто добывает сланцевую нефть от Альберты до Техаса, ведет добычу в Северном море, и очень болезненно для таких стран, как Ангола и даже Венесуэла. Они серьезно пострадали за короткий период времени. Что касается России, то она корректируется очень быстро с учетом своей структуры затрат. Безусловно, у нее есть преимущество с точки зрения рубля, но собственно доходность от сырья, конечно, ниже.

Такая компания, как мы, должна реагировать очень быстро. Надежда – это не стратегия. Нельзя надеяться, что цена очень быстро вернется к 100 долларам. Мы очень оперативно корректируем свою структуру затрат, сокращая свои капитальные затраты по проектам. Если взглянуть на весь мир, то, допустим, с мая месяца были отложены 130 млрд долларов проектного финансирования. Некоторые утверждают, что было приостановлено или отложено 200 млрд долларов проектного финансирования. Безусловно, это влияет на предложение. Но в текущем периоде мы должны так или иначе рассчитывать на то, что низкие цены на нефть будут сохраняться. Мы делаем все, что делают остальные нефтяные компании. Мы вынуждены это делать. Мы – бизнес. Мы не можем жить на налоговые доходы. Как компания, у которой есть инвесторы, акционеры, мы должны действовать очень оперативно.

В этом году мы отмечаем 25-летие работы BP в России. Наша компания с начала 90-х ведет здесь свой бизнес в различных формах. В эти годы мы очень комфортно ощущали себя в России, у нас были долгосрочные партнеры и обязательства. Мы и дальше планируем работать в России, мы верны нашему партнерству с «Роснефтью», и не только как финансовый инвестор. Например, сегодня мы вкладываем инвестиции в реальные проекты, в реальные технологии, над этим работают реальные люди. Это не только финансовые инвестиции. Это чрезвычайно важный шаг, который предприниимает BP. И я очень рад этому. Мы остаемся приверженными России как в период подъемов, так и в период спадов. Я очень верю в то, что бизнес выстраивает мосты между государствами и регионами по всему миру. И мне кажется, это еще одна роль, исполнять которую нам очень важно.

Нобуо Танака: Спасибо, Боб! Очень хорошая, продуманная позиция. Давайте теперь перейдем к российской ситуации и к российской политике, в особенности политике правительства, которая очень важна. Здесь присутствует господин Алексей Текслер, первый заместитель министра энергетики. Господин Текслер, пожалуйста, ваш комментарий по поводу того, что Вы сейчас услышали.

Алексей Текслер, заместитель министра энергетики РФ: Добрый день, уважаемые коллеги! Несмотря на те внутренние и внешние вызовы, с которыми столкнулась наша отрасль, мы наблюдаем положительную динамику, положительные цифры в рамках производственных показателей. Отмечу, что в прошлом году мы видели рост эксплуатационных скважин, в этом году мы наблюдаем увеличение эксплуатационного и разведочного бурения на уровне 8-9% по сравнению с показателем прошлого года. Все это дает дополнительный прирост объёмов добычи. Отмечу, если в прошлом году по объёму добычи мы приросли на 0,6%, то в этом году эта динамика за 5 месяцев уже - 1,2%. И это результат, безусловно, той налоговой политики, которую государство ведёт последние несколько лет. По сути, наш бюджет взял на себя основной удар от изменения цены, обеспечивая максимально комфортную работу нашей отрасли.

Причём этот рост действительно качественный. За прошлый год у нас на 6% увеличился объём добычи трудноизвлекаемых запасов, на 9% вырос объём производства на новых месторождениях. У нас изменился географический профиль. Наша основная площадка – Западная Сибирь – чуть снижает объём производства нефти. При этом Дальний Восток и Восточная Сибирь увеличивают эти объёмы. И всё это позитивно сказывается на развитии отрасли.

Но, конечно, не всё так радужно. За последние 5 лет, мы наблюдаем самое большое снижение прироста запасов. Конечно, мы видим и наблюдаем снижение инвестиций в наши проекты. Есть сложности и проблемы по понятным причинам, связанные с привлечением инвестиций. Это действительно так.

Международная кооперация – это сегодня один из важнейших треков. Благодаря нашим крупнейшим компаниям, таким как «Роснефть», и действиям правительства мы можем сказать, что никто из наших основных партнёров от нас не отвернулся. И сегодняшняя дискуссия, те люди, которые сидят передо мной и в зале, подтверждают тот факт, что Россия по-прежнему интересна. От лица правительства и Министерства энергетики я хотел бы сказать, что мы переживём любые сложные времена, всё это закончится, и надо смотреть в будущее и видеть стратегическое развитие. И Россия обеспечит стратегическое развитие и для своих компаний, и для наших иностранных партнёров. Спасибо!

Нобуо Танака: Большое спасибо, господин заместитель министра. Очень чёткий посыл со стороны правительства в плане поддержки. Теперь давайте перейдём к выступлению Председателя Совета директоров Sinopec Group Ван Юйпу. Многие говорят о стратегическом союзе между Россией и Китаем. Что Вы думаете о будущем сотрудничестве Вашей компании с Россией? Какова Ваша стратегия сегодня?

Ван Юйпу, Председатель Совета директоров Sinopec Group: Спасибо. Sinopec является крупной вертикально интегрированной нефтегазовой и нефтехимической корпорацией. В последние несколько лет были достигнуты определенные результаты в сотрудничестве с Россией в области нефти и газа. Сегодня в первой половине дня у меня состоялись переговоры с господином Сечиным, в ходе которых мы обсудили ряд перспективных проектов. Только что в ходе пленарного заседания Форума мы услышали обращение Президента России В.В.Путина, в котором он призвал к освоению Дальневосточного региона. Китайские предприятия намерены активно участвовать в проектах по разведке, разработке и освоению месторождений, а также в проектах нефтепереработки и нефтехимии в этом регионе. В этих областях мы намерены наращивать сотрудничество.

Нобуо Танака: Большое спасибо, господин заместитель министра. Очень чёткий посыл со стороны правительства по поводу поддержки отрасли. Давайте перейдем к выступлению господина Паалу Кибсгаарду, главного исполнительного директора Schlumberger. Господин Сечин упомянул растущую важность шельфовых проектов в будущем. И мы хотели бы услышать позицию субподрядчиков по шельфовым проектам. Что вы думаете о будущих возможностях? Каковы Ваши прогнозы, в особенности по поводу снижения объемов бурения, которое может привести к дефициту мощностей, что впоследствии может привести к рыночной монополизации? Что вы думаете о будущем шельфовых проектов?

Паал Кибсгаард, главный исполнительный директор Schlumberger: Спасибо. Я могу говорить от имени Schlumberger. Мы являемся крупной сервисной компанией. Я бы сказал, что сегодняшняя ситуация – очень напряженная. Это - один из самых напряженных моментов за последнее время. Очень низкие инвестиции в геологоразведку и добычу означают низкий уровень активности. В результате сервисные компании вынуждены снижать мощности, сокращать их, для того чтобы сбалансировать издержки. В значительной степени это касается людей и выплат заработных плат, то есть мы должны освобождать людей от работы. За этот год нам пришлось освободить от работы более чем 20 тысяч человек. Безусловно, это означает значительные потери мощностей и также значительное снижение наших возможностей. Кого-то из этих людей мы, конечно же, сможем нанять обратно, когда восстановится рынок, но некоторые из них, наверное, уйдут из отрасли навсегда. Это проблема для всей отрасли, потому что нам тяжело конкурировать с другими отраслями, чтобы привлекать наиболее талантливых специалистов из университетов. Вот это проблема.

Вдобавок к этому и к дополнительным издержкам мы также оказываемся под давлением со стороны ценовой политики наших клиентов. Сегодня здесь представлен целый ряд наших клиентов, некоторые из них крупнейшие, и я должен отметить, что мы стараемся работать и взаимодействовать со всеми вами. Есть определенные компромиссы, которые мы пытаемся предлагать, но при этом у нас нет таких широких возможностей, потому что начиная с 2009 года мы уже дважды переживали снижение цены. Поэтому мы тоже стараемся снижать свои цены для того, чтобы найти способы как-то иначе построить наше взаимодействие, в некоторых случаях изначально подключаться к проектам, в некоторых - избавлять систему от лишних издержек, чтобы улучшить финансовые показатели и наших клиентов, и наши собственные. Поэтому, мне кажется, нам удается справляться с ситуацией – по силам, конечно же. Так или иначе, мы переживем эту ситуацию. Но при этом, мне кажется, есть и гораздо более серьезные проблемы, которые стоят перед менее крупными сервисными компаниями. Одни из них могут полностью обанкротиться, другие - вообще не вернуться на рынок, а это повлияет на сервисные мощности в целом, когда уровень активности начнет восстанавливаться. С нашей точки зрения, мы можем очень быстро возобновить и производственные, и рекрутинговые проекты, поэтому мы будем находиться в нормальном положении, чтобы обслуживать наших клиентов и в будущем. Но все-таки, если говорить о нас как об отрасли, в том случае, если эта ситуация будет продолжаться, не исключено, что наши возможности нарастить мощности, когда это потребуется будут ограничены. Спасибо.

Нобуо Танака: Спасибо, Паал. Господин Сечин поднял вопрос о ценовом уровне. Упомянутая политика диапазона 50-60 долларов за баррель – она будет продолжаться или же все-таки мы должны стараться выходить на 80+ в долгосрочной перспективе? Возможно, присутствующие здесь руководители не очень готовы комментировать эту тему, но тем не менее хочу послушать господина Пола Шена, директора гонконгского офиса компании McKinsey, чтобы он прокомментировал, куда будет двигаться цена. Как правило, это почти всегда очень трудный вопрос, но вы находитесь в Гонконге, и мне кажется, вы находитесь в очень хорошем положении, чтобы это комментировать.

Пол Шен, директор гонконгского офиса компании McKinsey: Большое спасибо, господин Танака, и большое спасибо за то, что адресовали мне этот страшный вопрос о будущих ценах на нефть, на который никогда нельзя ответить правильно.

Хочу представить некоторые наблюдения. Если задуматься о долгосрочной перспективе, мы настроены, так сказать, оптимистично. Мы верим, что «диапазон 80+» реален. Он может быть устойчивым по многим соображениям.

Первое. В части спроса, если заглянуть в 2030 и даже 2050 год, то ископаемые, топливо и углеводороды будут составлять большую долю в корзине энергоресурсов. Будет увеличиваться и доля газа. При этом доля угля будет оставаться значительной.

Второе. Если говорить о предложении, возникнет потребность изучения новых бассейнов, новых направлений развития, будь то сланцы за территорией Северной Америки или же глубоководные проекты в Арктике и труднодоступные ресурсы. Поэтому, если посмотреть на издержки, которые требуются для развития этих крупных проектов – мы не пытаемся сказать, какой из них пойдет, а какой нет – именно вот эта загрузка издержками, как мы считаем, вполне будет допустимой, если сравнивать с текущим уровнем затрат в таких проектах. Но если говорить об этом в контексте далекого будущего, о том, что же будет происходить в последующие несколько лет, то у нас на этот счет есть пара мыслей.

Во-первых, как и многие здесь присутствующие, мы считаем, что через период низких цен мы пройдем. Да, такие цены будут сохраняться, может быть, еще два, три, четыре или даже пять лет, но здесь есть три момента, которые мы отслеживаем. Первый – это, безусловно, спрос. Зачастую, говоря о нефти на круглом столе, мы больше внимания уделяем предложению. Но если посмотреть на спрос, в Еврозоне показатели спроса на сырую нефть имеют отрицательное значение, в Китае также наблюдается постепенное снижение спроса, спровоцированное общими показателями ВВП. Если эта «мягкая посадка» в Китае будет продолжаться, то у нас возникнет порядок на рынке, порядок в ценообразовании. Вот это один момент, за которым мы наблюдаем.

Второй момент касается предложения. Как вы знаете, и как упоминали Боб Дадли и другие, отрасль очень быстро реагирует и уже среагировала на первый раунд снижения капитальных затрат. 800 буровых ушли с рынка Северной Америки. На 20% сократились капитальные затраты крупных национальных компаний, на 40% – независимых компаний. К сожалению, этого будет недостаточно, потому что когда мы анализируем себестоимость, допустим, в области геологоразведки и добычи, будь то независимые или крупные национальные компании, многие из них не смогут выйти на безубыточный уровень даже при 70 долларов за баррель. Чтобы пройти во второй раунд, им потребуется больше времени, больше усилий, больше внимания, более четкий структурированный подход, в том числе, к вопросам геологоразведки.

Еще один момент, который мы очень внимательно отслеживаем, – это тридцать пять крупных проектов, которые сейчас находятся в стадии разработки на следующий год. Cколько из них будет отложено, сколько - завершено? Безусловно, на позиции по наличности это не повлияет. Это повлияет на добычу 2018, 2019 и 2020 года, и таким образом, как бы иронично это ни звучало, но, тем не менее: через пять лет может начаться резкий рост цен.

В заключение я бы хотел представить вам одну альтернативу. Точнее, наше рабочее допущение. Если посмотреть на цену на нефть, которая прописана у многих компаний (если говорить о построенных ими оценках), то сегодня они подразумевают цену в 75-80 долларов за баррель. Таким образом, это наводит на мысль об альтернативе. И несмотря на то, что сланцевый «шторм» продолжится, возможности найти дополнительные крупные залежи в Северной Америке ограничены.

И если принять во внимание достижения технологического характера, показатели эффективности, такие, например, как уровень добычи на одну скважину, опыт продольных гидроразрывов мы, может быть, добьемся сокращения расходов на производство еще до начала новой волны технологического обновления. Мы знаем, что мы ничего не знаем. Однако если верить в третий фактор, о котором говорил господин Сечин в своем выступлении, если верить, что для многих стран ОПЕК точка безубыточности уже пройдена, некоторых игроков ждет стресс. Им необходимо будет переоценить свои возможности инвестирования. Правда, если зрелые бассейны стремительно начнут истощаться, это может привести к куда более быстрому восстановлению цен, чем мы думаем. Мы не можем утверждать это уверенно, но, тем не менее, в качестве альтернативы это необходимо иметь ввиду. Большое спасибо.

Нобуо Танака: Будучи исполнительным директором Международного энергетического агентства, я всегда старался избегать говорить о ценах на нефть, но сегодня готов утверждать, что, действительно, 80+ - это желаемый уровень в долгосрочном плане. Нам требуется постепенно выйти на такой уровень, который был бы приемлем и для стран-потребителей. Это должна быть золотая середина. Мы разделяем, кстати, те же представления, что и страны-ОПЕК. Патрик Пуянне, давайте перейдем к Вам. Пару недель назад, на крупном газовом конгрессе в Париже, Вы много раз говорили о важности России.. Не могли бы Вы высказаться на эту тему уже здесь? И какова стратегия Total по работе с Россией?

Патрик Пуянне, Главный исполнительный директор Total: Россия очень важна для нас, потому что Россия обладает самыми крупными газовыми запасами в мире. Если вы представляете нефтегазовую компанию, очевидно, что ключевую роль в вашей стратегии будут играть те регионы, в которых находятся запасы углеводородов. 24 года назад, через год после BP, мы решили начать работу в России, а с 2008 года нам удалось ее значительно ускорить. И сейчас мы крайне заинтересованы в сотрудничестве с российскими компаниями, потому что на Россию приходится 10% всех активов Total. Мы акционеры в Новотэке. Мы совсем недавно запустили новый проект с Новотэком, в котором наша доля составляет 50 % - запуск Термокарстового газоконденсатного месторождения в Восточной Сибири. И, кроме того, как мне кажется, мы реализовываем один из самых крупных проектов в России и даже в мире – Ямал СПГ. Это - разработка новых месторождений, огромных газовых месторождений, которые по объему ресурсов сопоставимы со всей ресурсной базой Катара.

Я ездил на Ямал, чтобы посмотреть на ключевые производственные объекты собственными глазами. У нас там работает девять тысяч человек, бурятся скважины. Мы активно сотрудничаем с китайцами, (еще одним партнером в проекте является компания PetroChina).

У нас серьезные обязательства – стоимость проекта составляет 27 млн долларов. Многие спрашивают, поддерживаю ли я существующую стратегию. Боб Дадли сказал, что мы должны реагировать на изменение цен. Да, конечно, должны, но не следует перегибать палку. Ведь, если ты управляешь нефтегазовой компанией, ты должен придерживаться среднесрочного и долгосрочного подхода. Мы инвестируем на 25 лет вперед. Это - природа нашей отрасли. Волатильность рынка, неопределенность для нас – обычное явление. И мы всегда должны ориентироваться на средние показатели. Мы должны думать об издержках и контролировать распределение капитала.

Мы стремимся также контролировать надежность нашего производства, контролировать технологии. Мы работаем на прибыльность независимо от того, какая цена на рынке. Нам следует думать о среднесрочных и долгосрочных перспективах. И если мы будем менять свою стратегию, убегая от геополитических и любых других трудностей, боюсь, что принципы мирового сотрудничества ничего не будут значить. Ведь настоящие партнеры проверяются в минуты трудностей. Когда все легко, сложно сделать вывод о надежности партнера. Да, существуют санкции, но мы можем продолжать работу. Хочу вновь отметить, что Ямал СПГ – один из ключевых энергетических проектов: мы открываем новую провинцию. Это важно для нас, это важно для России.

Это как раз и есть стратегия Total. И, надо сказать, что - это единственная правильная стратегия в рамках долгосрочного партнерства, долгосрочного видения. Мы не должны обращать внимание на краткосрочные трудности. Я убежден, что санкции – это не тот путь, который должна выбирать дипломатия. Вы знаете, в мировой истории у нас было 25 лет санкций против Кубы, и я не уверен, что с их помощью удалось разрешить конфликт. Похоже, завершается 25-летний период антииранских санкций, которые также не привели ни к какому результату. Надеюсь, что санкции против России не будут действовать в течение 25 лет. Хотя никогда, конечно, нельзя предсказать, как сложится ситуация.

Нам, безусловно, необходим диалог между странами. Европе требуется российский газ. И, как заявил Дадли, представители бизнеса могут навести мосты между странами и предложить свои решения там, где дипломатия не срабатывает. В России мы сотрудничаем не только с Новатэком, но и с Башнефтью, и с Газпромом, и с Лукойлом. Впервые в истории Total я подписал сегодня сделку с «Роснефтью» о сотрудничестве в немецкой переработке. Когда компания Total приходит в страну, она стремится по максимуму выстроить в ней партнерские связи и, конечно же, думать на долгосрочную перспективу. И это - разумная стратегия для нашей отрасли. Большое спасибо.

Нобуо Танака: Давайте теперь передадим слово Лоренцо Симонелли. Волатильность – это важный фактор для мировой энергетики. Будучи поставщиком оборудования для нефтегазовой отрасли, каким образом Вы инвестируете в новые технологии?

Лоренцо Симонелли, Президент, Главный исполнительный директор, GE Oil & Gas SpA.: Господин Танака, спасибо! И большое спасибо господину Сечину за то, что он предоставил нам площадку для дискуссии на важные темы. Действительно, мы все осознаем, что на нефтяном рынке существует волатильность. Однако мы должны думать на далекую перспективу. Большинство наших проектов носит долгосрочный характер. И нам не привыкать, к тому, что они могут принести отдачу не сразу, а лишь по прошествии длительного времени. Поэтому, когда рассматриваешь возможность инвестировать в тот или иной проект, связанный с добычей нефти, всегда нужно учитывать фактор времени. В том числе, когда речь идет о технологиях. Если говорить о падении цен, безусловно, это приводит к тому, что мы вынуждены выбирать, в какие конкретно технологии инвестировать. На данном этапе мы считаем. что имеет смысл вкладываться в стандартизацию производства, чтобы добиться превосходства на рынке, например, инвестировать средства в продукцию, которая используется на глубоководных проектах. Реализуя множество проектов, мы, действительно, можем стандартизировать производство. И это позволяет нам значительно снизить стоимость проектов, привлечь клиентов и партнеров. Разумеется, существуют издержки жизненного цикла, связанные с тем, что оборудование устаривает, но у нас они очень невысоки. Без сомнения, волатильность будет оставаться. Мы не в состоянии предсказать, какова будет цена на нефть, но мы вполне можем поддерживать уровень инвестиций в технологии на каждом этапе жизненного цикла. Из года в год мы увеливаем инвестиции на создание и развитие технологий, выстраиваем тесные партнерские связи. Только лишь здесь в России мы сотрудничаем с “Газпромбанком”, “РЭП-холдингом”, выполняем инженерные заказы для“Роснефти”, что, в том числе, позволяет нам добиться стандартизации в товарах и решениях, к которой, как я уже говорил мы всегда стремимся. Таким образом мы прокладываем путь в этих неспокойных водах и стараемся гарантировать отрасли самые лучшие решения, с точки зрения издержек, которые идут на услуги и оборудование. Спасибо.

Нобуо Танака: Следующий - Джереми Вейр. Как волатильность на нефтянм рынке воспринимается компаниями, которые торгуют сырьевыми товарами? Какова ваша стратегия?

Джереми Вейр, Главный исполнительный директор Trafigura: Нефтетрейдерам волатильность на рынке нестрашна. Иногда нас воспринимают как спекулянтов, но, на самом деле, это не так. Особенность нашей отрасли в том, что мы умеем работать с рисками, извлекать пользу и доход из сущесствующих рисков. И, безусловно, на то чтобы приобрести такой опыт ушло много времени. Мы инвестировали в людей, грамотных специалистов, которые могут предложить нашим клиентам, как производителям, так и потребителям разумные решения, помочь им работать в условиях волатильного рынка, обеспечить финансовую поддержку логистических проектов. Еще раз повторюсь: зачастую нас воспринимают как спекулянтов, но это не так. Мы просто стараемся внимательно следить за рисками и управлять ими. И мне хотелось бы обозначить области сотрудничества. Сегодня мы говорили о промышленном сотрудничестве, но, как мне кажется, существует синэргетический эффект, который может быть достигнут благодаря сотрудничеству нефтяного производства и нефтетрейдинга. Мы можем поделиться с представителями отрасли своими знаниями и опытом, особенно при создании структур управляющих рисками на рынке. И это будет одинаково полезно для производителей и потребителей нефти. Я убежден, что в такие непростые для нефтяного рынка времена как сейчас есть серьезный потенциал во взаимодействии между трейдинговым сектором, производителями и потребителями. Спасибо.

Нобуо Танака: Эулохио Дель Пино. Вы являетесь президентом Petroleos de Venezuela S.A. Какова стратегия Вашей компании в России?

Эулохио Дель Пино, президент Petroleos de Venezuela S.A.: Спасибо, господин Танака. Благодарю Вас господин Сечин, за то, что вы предоставили нам возможность оказаться в Вашем родном городе Санкт-Петербурге, в этом прекрасном городе. Что касается низких цен, мы считаем, что правильная стратегия – это сотрудничество, сотрудничество между производителями. Известно, что существует закон: когда цена на нефть высокая, требуются большие инвестиции, но сотрудничество развивается слабо. В условиях низких цен возрастает потребность в сотрудничестве, в том, чтобы общими усилями разобраться в ситуации на рынке. Например, в переработке 69 % НПЗ в мире демонстрируют средние показатели, наблюдается избыток предложения легкой нефти, и эту проблему можно решить только благодаря сотрудничеству крупных нефтяных компаний. В Венесуэле – самые крупные запасы нефти в мире. Но в большинстве своем – это тяжелая нефть, которую можно при переработке смешивать с легкой нефтью, имеющейся сегодня на рынке в избытке, адаптировать ее к существующей системе НПЗ.

Нам необходимо также гарантировать более высокий спрос со стороны таких стран как Китай и Индия. На этой неделе я посетил Индию, где встртился с руководителем одного из крупнейших НПЗ. Я заявил ему, что каждый день мы вводим в эксплуатацию 2-3 скважины в бассейне реки Ориноко. И мы могли бы удовлетворять возрастающий спрос на азиатском рынке, но только продавать топливо хотели бы по конкурентной цене. Конечно, мы помним, что в 97-98 гг. нефтяники мечтали о цене в 60 долларов за баррель, однако сейчас эта цена воспринимается как крайне низкая. Ведь в большиснтве проектов себестоимость нефти растет. И поэтому мы убеждены, что на данном этапе важно делить риски и финансовые обязательства с партнерами.

Мы заинтересованы в сотрудничестве с Россией. Мы уже активно работаем с “Роснефтью”, которая стала для нас одним из самых важных партнеров. У нас есть пять совместных предприятий. В этих СП мы рассчитываем увеличить добычу до 1 млн. баррелей в день в течение следующих 5-6 лет. Каким образом два самых крупных производителя в мире могут совместить свои усилия?

Только лишь на основе сотрудничества. Нам необходимо искать рынки, на которых мы можем работать не на конкурентной, а скажем так, на взаимодополняющей основе. Думаю, у нас это получится, ведь мы замечательно взаимодействуем с “Роснефтью” последние несколько лет.

Нобуо Танака: Большое спасибо! Господин Ровнаг Абдуллаев из азербайджанской компании Socar (ГНКАР). Ну, а как Вы смотрите на сотрудничество с Россией? Ведь у вас очень богатый опыт.

Ровнаг Абдуллаев, Президент компании Socar: Добрый вечер! Хочу приветствовать собравшихся и передать привет всем участникам Форума. За 168 лет, что в Азербайджане идет нефтедобыча, мы, наверное, успели больше других узнать о том, что означает для отрасли период низких цен. Сегодня можно сказать впервые в Азербайджане не думают о ценах на нефть, потому что все заняты первыми Европейскими играми, которые проходят в Баку. И сборная России на этих играх лидирует, и, возможно, станет победителем.

Разумеется, снижение цен на нефть, как уже говорили наши коллеги, очень влияет на отрасль. И Socar, как и другие вертикально интегрированные компании, последние годы активно наращивала инвестиции в добыче. Благодаря этим инвестициям, нам, как и многим другим компаниям, удается сохранить текущий уровень добычи. По оценкам Socar, общее объявленное снижение инвестиций в добыче составляет 13-14 %. Это может привести к замораживанию некоторых проектов и сокращению прироста добычи где-то на 5,3-5,5 млн баррелей в сутки. Речь идет о периоде с 2016 по 2022-й год. В то же время кумулятивно общий дополнительный прирост за счет снижения цен составит 1,5 млн баррелей до 2020-ого года. В ключевых проектах, которые мы реализуем совместно с партнерами, инвестиционная программа сохраняется. Это - Южный газовый коридор с общим инвестиционным бюджетом порядка 45 млрд долларов. Это, как вы знаете, месторождение Шар-Дениз с запасами 1,3 трлн кубометров газа, откуда топливо доставляется на европейские рынки. У нас есть проект трубопроводных систем протяженностью 3365 км. Это трубопроводы от Баку до грузинско-турецкой границы. И далее Трансанатолийский (TANAP) и Трансадриатический (TAP) трубопроводы, по которым азербайджанский газ через Турцию доставляется в страны Средиземноморья.

Нобуо Танака: Не могли бы Вы обобщить самое важное, поскольку у нас осталось всего пять минут...

Ровнаг Абдуллаев: Мы стараемся сохранить ключевые инвестиционные проекты, но, как и другие нефтяные компании, в целом вынуждены снижать инвестиции в нефтедобычу. Я думаю, что сокращение инвестиций окажет очень серьезное влияние на показатели добычи в ближайшие 5 лет.

Нобуо Танака: Очень хорошо, спасибо. У нас тут еще несколько комментариев. Главный исполнительный директор аргентинской компании YPF S.A. Мигель Галлучио.

Мигель Галлучио, Главный исполнительный директор, YPF S.A.: Думаю, практически все уже было сказано. Собственно, как и все, мы будем пересматривать наши структурные затраты. Для таких стран как Аргентина очень важно знать себестоимость восполнения запасов углеводородов. Текущие цены на газ на американской площадке Henry Hub - 2,5 доллара за 1 млн БТЕ. При этом, если, допустим, СПГ продается по 9-10 долларов за 1 млн. БТЕ, надо знать себестоимость возмещения, восполнения запасов. Мне кажется, отрасль сейчас проходит серьезную реструктуризацию. Нам всем придется пережить непростой период. И мы должны сохранить наши мощности и работать на долгосрочную перспективу. Нам необходимо преодолевать все трудности сообща. Спасибо.

Нобуо Танака: Заместитель Генерального директора CUPET Роберто Суарес Сотолонго, представитель кубинской государственной компании CUPET.

Роберто Суарес Сотолонго, Заместитель Генерального директора CUPET: Добрый вечер! Спасибо за возможность высказаться! Господин Сечин, большое спасибо за возможность принять участие в саммите. Не хотелось бы повторять все то, что уже было сказано сегодня вечером. Следует лишь подчеркнуть значение сотрудничества и интеграции между компаниями. Причем, это могут быть как национальные государственные компании, так и частные международные компании. Есть хороший пример такого сотрудничества - инициатива Петракарибе, предполагающая общее энергетическое пространство для латиноамериканских стран. Нам эта инициатива позволила развить геологоразведку и начать реализацию одного из самых перспективных шельфовых проектов. В дальшейшем мы также рассчитываем на тесное сотрудничество с партнерами как при освоении шельфа, так и при разработке материковых месторождений. Спасибо!

Нобуо Танака: Туре Халворсен из FMC Technologies.

Туре Халворсен, Старший вице-президент по подводным технологиям FMC Technologies: Спасибо. Мне хотелось еще раз подчеркнуть, что у нас существует возможность воспользоваться кризисом, чтобы переформатировать рынок, сократить издержки, связанные с разработкой месторождений. Господин Симонелли уже отметил, что для снижения издержек необходима стандартизация технологий. Необходимо сотрудничество и готовность к компромисам. Позволю себе напомнить, что за 35 лет мы так и не пришли к консенсусу по поводу стандартов, существующих для систем глубоководной добычи. Нам еще многое предстоит сделать. Мы должны воспользоваться кризисом, чтобы снизить издержки и разивить эффективное сотрудничество.

Нобуо Танака: Большое спасибо! Очень правильно сказано! Последний комментарий – Глен Уоллер из компании ExxonMobil Russia.

Глен Уоллер, президент ExxonMobil Russia: Мы порассуждали о спросе и предложении, волатильности рынков, партнерстве, геополитических рисках. Мы думали, что у нас есть четкое видение предложения, существующего на рынке. Но, как мне кажется, сегодня от Игоря Ивановича мы услышали правду о перспективах сланцевой нефти в США. Так что, возможно, понимание у нас было не такое уж четкое. Если говорить о спросе, мы не предвидели кризис 98-99 гг., а значит предсказать показатели спроса тоже не очень просто. Я уж не говорю о геополитических факторах. В геополитике, и надо себе в этом признаться, бизнесмены разбираются слабо. Зато мы знаем, что такое управление рисками. Мы знаем, что на нефтяных рынках сейчас существует волатильность, следовательно нужно учиться управлять рисками и сокращать расходы. И это мнение большинства собравшихся здесь уважаемых людей. Я хочу поблагодарить их за мудрые слова. Спасибо большое.

Нобуо Танака: Большое спасибо, господин Уолер. Очень много было замечательных высказываний. Я благодарен всем участникам и аудитории. И в завершение дискуссии я бы хотел передать микрофон Игорю Сечину.

Игорь Сечин, Председатель Правления ОАО «НК «Роснефть»: Большое спасибо, уважаемый господин Танака! Уважаемые коллеги, я, прежде всего, хочу поблагодарить всех за участие в Петербургском международном форуме, и за тот вклад, который вы внесли в нашу аналитическую панель. Подводя итоги нашего сегодняшнего обсуждения, я хочу сказать, что почти все мы пришли к общему мнению: необходимо снижать издержки и управлять рисками. И я думаю, что основные методы, как мы это будем делать, они очень простые: мы должны усиливать взаимное доверие и, безусловно, учитывать взаимные интересы. Вот над этим, мне кажется, мы и будем работать вместе с вами. И это приведет к стабилизации рынка. Спасибо всем большое.